Зразу за Львовом нас чекали тисячі людей. Була глибока ніч. В машині везли труну. В труні був Бодя..
Автор – Olga Omelyanchuk. Подаємо мовою оригіналу:
Богдана мы везли маме, сестрам и дедушке двумя машинами. В одной были я, замполит 79-ки и уже не помню кто из военных. Во второй — водитель, мобилизованная девочка-медик и гроб. Бодя в гробу.
В дороге останавливались несколько раз. Военные много курили и пили кофе. Я от холода мялась с ноги на ногу и не могла даже смотреть в сторону микроавтобуса. Мы же буквально на днях переписывались в каком-то из мессенджеров. Я говорила, что скоро загуляем на Новый год (или уже весной на наши Дни рождения). Бодя (как всегда сдержанный) отвечал что-то вроде: «Переможемо! Тоді й погуляємо! Давай не загадувати!». Меня немного бесило это «давай не загадувати». Я считала, что так отвлекаю его от войны, и что планировать — это круто. Мне было 23. Боде так навсегда и останется 23.
Сразу за Львовом нас ждали сотни людей. Они стояли вдоль дороги со свечками. Была глубокая ночь. Никто точно не знал, когда мы приедем, но на улице все равно было много детей.
«Почему так много детей?» — спросила в воздух.
«То все друзі Богдана. Він дуже любив малих, в церкву їх водив…» — ответил кто-то из толпы.
Потом шли по селу. Ноги упорно не слушались — заплетались, спотыкались на каждой кочке. Очень сильно хотелось просто упасть и рыдать. Это, казалось, длилось вечность. Вот я. Вот несут гроб. Вот рядом с гробом плетется девочка лет 10-ти и плачет так сильно, что заглушает вздохи взрослых людей.
Ворота нараспашку. В доме «горят» все окна. Толпа разбредается по двору. Бодю заносят домой. Раздается душераздирающий крик. Его ни с чем не перепутаешь. Так может только мама.
Прощание длилось два дня. Я помню их, как в тумане — только отдельные фразы и образы. Стыднее всего было, когда меня успокаивала старшая сестра Боди (а не я ее). Сложнее всего было случайно словить растерянный взгляд дедушки, которому до последнего не говорили, что внук погиб. Больнее всего было, без преувеличения, всё.
***
Сегодня, 8 ноября, ровно пять лет, как ублюдки забрали у нас Бодю. Не верю, что прошло уже так много времени. Времени, за которое я научилась искренне ненавидеть. Как врагов, так и некоторых «своих». Научилась видеть манипуляции и прямо слать на хуй. Научилась жить дальше, потому что нечестно было бы этому не научиться.
Уверена, Богдан Здебский (11.05.1991 г., п. Розвадов Львовской области — 08.11.2014 г., ДАП) и тысячи других погибших на войне не хотели бы, чтобы мы грустили. Как и не хотели бы, чтобы мы просырали самих себя.
